Моя любимая Анна

Автор: Gutalina Жанр: мелодрама Рейтинг: PG-13 Сюжет – чуть подкорректированная БН Герои – все знакомые ---- - Я прошу тебя, я очень прошу тебя послушать и бежать вместе со мной, - уговаривал рослый и крепкий как дуб крепостной Никита свою милую невесту Анечку. С самого детства он был влюблен в нее, терпеливо ожидая, когда же и девушка ответит ему взаимностью. Не любить Анну было противоестественно. Она была хороша, словно распустившийся бутон розы, к тому же ласкова, мягка сердцем. Покойный барон Корф, подпав под волну идей о равенстве и братстве, выделил маленькую Анну из остальных крепостных, нанял для нее учителей, занимавшихся с девочкой музыкой и этикетом, а с годами забываясь, все чаще относился к ней как к родной дочери. Анна спала в собственной комнате, никогда не занималась работой по дому, ее единственным предназначением было радовать старого барина, не давая ему скучать в деревенской глуши. Ему она была и компаньонкой, и сиделкой, и часто развлекала его своими песнями и игрой на фортепиано. Однажды Иван Иваныч сказал, что хотел бы видеть Анну актрисой императорского театра. Он надеялся начать выводить ее в свет, называя собственной воспитанницей, а потом устроить ей прослушивание у своего старого друга - директора императорских театров. Но день ото дня откладываемые планы так и оставались радужными мечтами, как-то старый барон не проснулся утром, а поместье и все крепостные отошли к его сыну - Владимиру. Новый хозяин навестил их не скоро. Прошло несколько долгих месяцев, и похоронившие барина слуги уже почти уверились, что их в спокойной рутинной жизни не будет никаких изменений. Владимир появился дома не один, с приятелем, и тут же положил свой барский глаз на хорошенькую беленькую Анну. Он успел перемолвиться с ней парой фраз, когда понял, что она воспитана иначе, не как обычная крепостная, и волей покойного отца больше напоминает провинциальную барышню, чем черную служанку. Идея соблазнить Анну вспыхнула в нем тут же. Он пробовал обращаться к ней как к равной, думая обмануть ее доверчивое сердечко, и полагая, что она сама в восторге бросится к нему. Однако девушка отнеслась к его милостям настороженно и вовсе не торопилась пасть в его объятия. Она была вежлива, исполняла для него фортепианные этюды, когда он просил, поддерживала беседу, но оставалась холодна и благоразумна. Тогда Владимир Иванович решил, что хватит с него церемоний. Анна всего лишь крепостная, и каким бы не было отношение к ней старого барона, вольную ей выдать он так и не потрудился, а потому - спрос с нее такой же, как и с остальных. Очарование Анны сыграло ей плохую службу, барин стал ее откровенно домогаться. А когда она однажды вырвалась из его рук и даже посмела ударить в негодовании, последовал прямой приказ нынче же ночью явиться к нему в спальню, а до этого танцевать в гостиной срамной танец Соломеи, услаждая взоры его и приятеля его - князя Михаила. Понимая, что иного выхода избежать бесчестья у них нет, Никита предложил Анне бежать вместе с ним. Деньги у них немного были. - Доберемся до города, устроюсь я там где-нибудь на службу - проживем. А бежать надо немедля, ты же понимаешь? - Он подошел к ней и приподнял ее лицо за подбородок, - Анечка, ты веришь мне? - Верю, - тихо согласилась она, - А что если они поймают нас? - Когда поймают, тогда и думать будем, - отмахнулся Никита, - Не хочу, чтобы ты стала жертвой хозяйской прихоти. Я за тебя на все готов. И все получится, вот увидишь. Анна кивнула и стала собираться в путь. Только просила перед дорогой непременно зайти на кладбище, попрощаться с могилой старого барона, который был к ней так добр. Возле кладбища их и поймали. Сначала Карл Модестович наставил заряженный пистолет на Никиту и пригрозил ему смертью за побег. Потом подошел барин Владимир Иванович - лениво жующий соломинку и усмехаясь кончиком рта, наблюдая за разговором управляющего и беглых Никиты и Анны. - Нету наших сил больше терпеть бесправие, барин. Лучше сто раз смерть, чем бесчестье. - Никита порывисто сорвал с головы картуз и стал мять его в руках. - Нету нашего согласия на это барин, хоть убейте. Анна стояла прикрытая крепким плечом жениха, в черной вуали, скрывающей выражение ее глаз, и молчала. То ли поддерживала Никиту, то ли считала, что неженское дело чего-то требовать. Едва Владимир подметил это, ему сразу же захотелось остаться с невеселой красавицей наедине, чтобы узнать ее мысли. - Отведи-ка, Карл Модестович, ты нашего героя в подвал. Запри там для верности. А я пока с подругой его побеседую. Помахивая заряженным пистолетом, управляющий ушел вместе с конвоированным Никитой. Владимир, подступив к девушке, поднял с ее глаз вуаль и улыбнулся. - Ну, скажи мне, тебе тоже так страшен сегодняшний вечер, что ты решилась бежать с одной корзинкой с провизией и провожатым, который наивен, как младенец? Я понимаю, - прервав готовые объяснения, продолжил он, - когда такой как Никита не понимает каково это - бежать от сытой жизни, чтобы скитаться по улицам и умирать от голода и холода. Но ты-то - образованная, умная девушка. Разве в городе красивых барышень не подстерегают опасности? - он криво улыбнулся. Каждый раз, когда Анна видела эту его сардоническую улыбку, у нее против воли что-то обрывалось в груди и сердце начинало стучать, как у зайца. - Нет ничего страшнее твоей власти, думала она, понимая, что не решится сказать барину такое вслух. - А впрочем, я думаю, что в память об отце, милом старикане, мог бы позволить уйти тебе сейчас. Хочешь? Анна вскинула на него глаза, проверяя, не подшучивает ли он. - Ну, иди-иди, пока я добрый. Не хочешь танцевать, и целовать не хочешь, боишься меня... Корзинку не забудь, - напомнил он, когда Анна уже сделала движение уходить. На лице Владимира появилась самая сладостная и счастливая улыбка - Ты уйдешь, а твой женишок отправится на галеры за попытку побега. Анна вздрогнула, словно ее ударили ножом под лопатку. По спине тут же пробежала гадкая дрожь. И кусая губы, она обернулась к Владимиру, лицо которого все еще светилось улыбкой. Он способен, он сделает то, о чем говорит, - тут же поняла она. Читая гамму чувств, скользящих по ее лицу, тот спросил, не хочет ли Анна сказать что-то перед уходом. - Я буду танцевать вечером, - едва слышно произнесли ее губы, а вот следующие слова слетели с языка сами собой - Если бы вы только знали, как я вас ненавижу! Всегда сдержанная, вежливая Анна наконец-то выдала себя. Ее слова почему-то болью отозвались в сердце, но очередной раз улыбнувшись, на этот раз вполне теплой дружеской улыбкой, он сообщил: - Я ценю твою жертву, Анна. И обещаю дать твоему жениху вольную. Слово офицера! Текли томительные часы затишья перед бурей, и, наконец, наступил вечер. Анна весь день скрывалась в своей комнате не в силах видеться с Никитой и смотреть ему в глаза. Несмотря на то, что ему была обещана свобода, цена, которую она заплатит за нее, заставляла Анну гореть со стыда. Ближе к ужину в комнату прислали ее платье, барин видно сам отбирал наряд побесстыднее. Анна скинула с себя рубашку и задрапировалась в юбки и блузки, которые и надетые одна на другую оставляли открытыми руки и ноги до колен, а тело облегали до неприличия. Пригладив волосы, девушка осторожно спустилась к гостям. Оба барина уже пообедали, а князь Михаил был к тому же изрядно пьян. Оставив стакан, он, покачиваясь, пошел к дивану, одновременно требуя, чтобы девица тоже непременно выпила. Получив величественный кивок Владимира, Анна налила себе целый стакан водки, и едва не проливая, залпом опрокинула в горло. Она тут же опалила ей все внутренности. С непривычки Анна закашлялась, покраснела, и едва не упала. И услышала гомерический хохот пьяных дружков, потешающихся над ее страданиями. Анна подняла к ним голову, попыталась принять прежний холодный вид, но последствия выпитого все еще не проходили. Наконец решив, что довольно с них веселья, Владимир Иванович громко хлопнул ладонью по столу, приказав музыкантам играть, а ей исполнять то, что заказано. Музыканты с готовностью запиликали на скрипках и застучали на барабанах, тамбуринах, трещотках и колокольцах. А Анна, плохо понимая, что делает, подняла руки и стала танцевать. Позже она с ужасом узнала, что, сражаясь с собственным демоном в желудке, совершала неприличные пассы телом, задирала и скидывала с себя одежду, позволяла усаживать себя на колени и целовать слюнявыми вонючими поцелуями. Непонятно что заставило Анну очнуться, то ли действию водки пришел конец, то ли за дверьми раздался непонятный шум, а музыканты уже собрали инструменты и разошлись восвояси. Так или иначе, она распахнула глаза и увидела Владимира Ивановича на полу возле своих ног. Он обнимал ее колени и упирался своей головой ей в живот. Желая избавиться от него, она пробовала оттолкнуть его, но тот только крепче прижался к ее ногам и запустил руки ей под юбки. Холод в груди, странный жар в животе заставили Анну еще упорнее начать отталкивать его прочь, и отступать к двери. - Не надо! Оставьте! Дайте мне уйти, - просила она. Громко всхрапнул разбуженный ее голосом князь Михаил, заснувший прямо на диванчике во время импровизированного танца, и Владимир, подняв голову, с неудовольствием уставился на появившееся препятствие, которого уже не ожидал. Глаза его сузились от злости, он дернул Анну вниз на пол, и, ударив головой об вожделенную ей дверь, подмял под себя. Обида, боль, страх вызвали на глазах Анны слезы. Она тихонько поскуливала, пока он делал свое темное дело, а потом - едва поняв, что уже остановился и закончил - зарыдала еще горше. Ей были противны его слова и поцелуи, которыми он пытался ее успокоить, было жалко себя - поруганную и несчастную на полу в гостиной, жаль Никиту, который, конечно же, подозревал о том, что должно было случиться и предостерегал ее опасаться барина. Больше ничего не изменить. Больше ничего не исправить! Оттерев слезы, она столкнула отвалившегося, как клоп, в сторону барина и, одернув юбки вниз, пошла вон. Утро принесло с собой горькое похмелье и непонятное чувство вины. Покопавшись в памяти, Владимир вспомнил, как он провел ночь и свою дурацкую выдумку с танцем. Мгновение, и плотское желание к его исполнительнице тут же вновь захлестнуло его. Приведя в порядок свои мысли и костюм, Владимир решился увидеться с Анной, хотя бы для того, чтобы узнать, не нанес ли он ей вчера каких-нибудь увечий. Постучал, как примерный мальчик в спальню к маменьке, чуть помедлил и, толкнув дверь, обнаружил Анну, сидящую на кровати, опустив голову и скрестившую руки. Это кроткое создание вряд ли могло вытворять все то, что кажется, только подбрасывала ему фантазия, буйство которой лишь расцвело, подобрав себе идеальный для того объект. Физически, насколько он мог судить, с девушкой все было нормально, а вот стиснутые в судороге зубы и руки, глаза, которые она так и не отваживалась на него поднять, заставляли подозревать что-то весьма для себя неприятное. Его привествие она оставила без ответа, а, помолчав, спросила: - Зачем вы пришли? Поблагодарить за вчерашнюю ночь, или приказать придти следующую? В очередной раз почувствовав странное ощущение, Владимир неуклюже пытался просить у нее прощения. - Я... прошлая ночь... она была ошибкой, - наконец выдохнул он. Анна раскачивалась как кукла-неваляшка, и слезы капали у нее из глаз, пролагая дорожки к губам. - Вы разрушили мою жизнь. Как теперь я буду смотреть в глаза Никите? Он любил меня. Он не будет меня больше любить. - К черту Никиту. Я сделаю тебя своей... - Я уже ваша, и этого не изменить, увы. Барин, я бы хотела просить, чтобы вы выполнили свое обещание, освободили Никиту. И дайте мне немного побыть одной, если можно. Я должна привыкнуть к тому, что произошло. Владимир кивнул, вышел из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь. Он нашел управляющего и велел ему тотчас же ехать в город за разрешением на вольную. Дворовые притихли, уверенные, что барин расплачивается с той, что ночью вдоволь его потешила. Однако когда позже он подписал вольную на имя конюха Никиты, общему удивлению не было конца. Больше всех негодовал сам Никита. Он был уже в курсе о ночи проведенной Анной с барином, и теперь полагал, что новое распоряжение выписано именно затем, чтобы удалить его подальше от глаз любовничков. Злой он ворвался в комнату невесты, и тут же начал трясти ее за плечи, поливать грязными словами. - Ты смеялась надо мной, над моей к тебе любовью. А ведь я единственный мог так тебя любить, - с надломом в голосе сказал он наконец. - Знаю, Никитушка. Я виновата перед тобой. Но барин от меня теперь не отступится, а тебе не надо этого видеть. Больно будет каждый день быть тебе в курсе наших с ним дел. - Да какие у вас дела? Знамо дело - ночку переспать, - криво усмехнулся задетый за живое Никита, - Думаешь, я себе никого не найду? Девушек, которые и покрасивее, и погорячее тебя и в нашей деревне пруд пруди. Да хоть бы Полина - поварихина дочка, чем не невеста? - Ты прав, Никитушка. Совет вам с Полей и любовь, - трясла головой Анна, не в силах сдерживать свою тоску и одиночество. - Без вас обойдемся, без советов ваших и жалостей, - бросил конюх, швырнул ей под ноги свою вольную и, хлопнув дверью, ушел. Чуть позже он нашел ту самую Полину, о которой говорил, на кухне и вместо того чтобы ухаживать за ней, как обещался, заплакал у нее на руках. Прошло несколько дней. Жителям поместья больше не приходилось становиться свидетелями каких-то особых событий. Никита так же усердно трудился на конюшне. Никто не заговаривал с ним о вольной, и барин, и управляющий посчитали, что раз он сам не понимает всех возможностей, то и им незачем себя напрягать раздумьями. Анна с ним не виделась, на двор она не выходила, по дому шмыгала мышкой, гостиную обходила стороной. Пару раз Владимир заставал ее за фортепиано, но, едва заслышав чужое присутствие, она тут же прекращала игру и уходила к себе в комнату. Ела она тоже у себя, служанка приносила ей подносы, а вот барин по ночам не захаживал. Но каждую ночь Анна едва могла заставить себя сомкнуть глаза, ожидая, когда же скрипнет дверь и он появится со свечой в руках, предьявляя свои права. В тот день она как всегда, задумавшись, сидела у фортепиано, подыгрывая себе мелодию старинного романса, и незаметно начала подпевать. - Тот поцелуй, подаренный тобой, преследует мое воображение и в шуме дня и в тишине ночной... - Анна спиной почувствовала чье-то вторжение и тут же замерла, застыв у раскрытого инструмента, не в силах сделать и шага. Волнение заставляло ее чувствовать его дыхание на своей шее, которое обдавало ее выпавшие из прически завитки, его объятия, которые он готов был ей распахнуть, но почему-то медлил, то ли продлевая ее муки, то ли опасаясь сделать что-то не то и спугнуть. А потом ей вдруг показалось, что он занес руку над ее головой и сейчас ударит. Анна вздрогнула и тут же сжалась. - Анна! Он - барин Владимир Иванович стоял у самых дверей. Его обычно довольное непонятно чему радостное лицо сейчас было хмурым и серьезным. Показалось, - решила Анна, прогоняя свои ощущения и присаживаясь в низком реверансе. - Мне кажется, тебе следует поехать в город. Я узнавал, отец хотел послать тебя к директору императорских театров на прослушивание. Почему бы тебе и вправду не стать актрисой? Это было выходом, наверное. Старый барон всегда мечтал, что она будет известной, и рассказывал ей, как живут артисты, как ездят в турне по разным городам, какие они получают подарки... Она была даже благодарна барину. Значит и он почувствовал, что ее жизнь дома стала невыносимой, а ожидание неизбежного - тягостным. В новой одежде, красивой шляпке и с модно причесанными волосами Анна садилась в экипаж, который должен был увезти ее навстречу будущей славе и волнующей жизни актрисы. Барин сам вышел проводить ее во двор, поправил платье и захлопнул дверцу, напоследок неожиданно сказав, что если все же в столице у нее ничего не выйдет, она всегда может вернуться домой. И снова Анна была благодарна барину за заботы. Он не только разрешал ей остановиться в своем городском особняке, но и написал письмо директору императорских театров, с просьбой прослушать протеже его покойного отца. Анна сжимала письмо в сумочке, и вся горела в предчувствии удивительных событий, которые ее будут ждать. Однако Петербург почему-то оказался не столь благосклонен к молоденькой провинциальной девушке. Началось с того, что Сергей Степаныч Оболенский, на имя которого было написано письмо, был в отлучке, а его секретарь принял Анну с ее подорожной довольно холодно, так же, скучая, выслушал, и сообщил, что талантом она не блещет, а потому на место в театре пусть не расчитывает. Падать с возведенной многолетними мечтами высоты вниз оказалось больно. Анна с ужасом думала, что ей делать, подозревая, что вернуться к барину после отказа - только лишний раз его разозлить. На следующий день она вышла из дома утром и пошла искать хоть какую-то работу. Конечно же, без соответствующих документов, без рекомендаций ей всюду отказывали. А чуть позже, заподозрив в ней беглую крепостную, едва не забрали в тюрьму. Чудом Анне удалось бежать и спрятаться от жандармов. Тем временем о пропаже девушки, которая ушла незнамо куда и отсутствует более двух дней, было должным образом описано в письме, которое направили в поместье. Владимир Иванович, едва прочитав его, велели закладывать коляску и тут же ехать в город. Все дворовые были уверены, что теперь Анне точно не поздоровится, единственным же желанием барина было найти пропавшую девушку. По дороге в столицу Корф неожиданно познакомился с одной дамой - Еленой Болотовой. У нее сломалась коляска, и пока оба кучера пытались справиться с поломкой, Владимир предложил ей ехать вместе с ним. Разговорившись, они узнали, что у них много общих знакомых. Так расспрашивая и рассказывая о них, они прибыли в славный город Петербург. Владимир незаметно для себя раскрыл, что влюбился в девушку, которая не отвечает ему взаимностью. На что попутчица дала ему мудрый совет: - Лучший способ выдать чувства женщины - заставить ее ревновать. Сделай вид, что равнодушен к ней и она, почувствовав себя обделенной твоей заботой, тут же примется за тобой бегать. Посмеявшись над своими фантазиями, Анна бегает за ним и молит его любить ее, Владимир рьяно взялся за поиски пропавшей возлюбленной. Правду говорили старики - разлука для любви, что ветер для огня. Малую гасит, а большую раздувает. Анна понравилась ему с первого взгляда, уже тогда подсознательно, наверное, у него возникло к ней что-то, правда далеко не светлое и не теплое. Страсть от ее холодности только разгоралась. Он много времени потратил на то, чтобы заставить ее обратить на себя внимание, представлял себе их вдвоем. А когда наконец-то они остались наедине, он дал волю своим эмоциям, и испугал ее. Она была уверена, что ее хозяин - какое-то чудовище, которому только и надо, что получить ее тело. Проведенная вместе ночь опьянила его, а благородство Анны, которая все еще продолжала заботиться о чувствах своего крестьянского женишка, заставляли желать ее еще больше. Он сдерживал свои желания, стараясь казаться в ее глазах лучше, чем был на самом деле, перестал пить и даже разрешил ей уехать в город - и чтобы продемонстрировать ответное великодушие, и чтобы проверить крепость ее чар. А когда она пропала, понял, что любовь к этой полубарышне-полукрестьянке, возникшая так неожиданно - самое сильное чувство, на которое он оказался способен. Он ужасно хотел найти ее, он боялся никогда больше ее не увидеть. Город большой, и опасностей он таил массу. Не зная, за что хвататься - обегать знакомых, или обращаться в жандармерию, Владимир просто бродил по улицам, надеясь, что судьба сама выведет его на нужный путь. Судьба помогла ему гораздо больше - случайно свернув в проулок, и уже теряя всякую надежду, он заметил Анну - замурзанную, замерзшую, протянувшую руку за милостыней. На ней был чей-то старый платок, в который она завернулась с головой. На покрасневших руках не было перчаток, а на ногах новых башмачков, в которых она уезжала из деревни. - Анна? Вы? Он не верил собственным глазам, даже когда она подбежала к нему и начала в упоении целовать ему руку. - Мы сейчас же поедем домой. Ты согреешься и поешь. И что на тебе за тряпки? Он с брезгливостью стянул с нее платок и бросил его наземь. - Не хорошо, барин, - ворчливо отозвался чей-то глухой голос от рядом стоящих деревьев. - И вещь хорошую портишь, и девушку хочешь забрать. Владимир думал расплатиться с говорившим, так как, по-видимому, ему он должен был так называемой опеке над Анной, но сильный удар палкой по спине предотвратил его ошибку. Оттолкнув девушку в сторону, Владимир стал отбиваться. В итоге напавший сам вынужден был ретироваться, а Владимир Иванович, сняв пальто, увлек Анну к первому же наемному экипажу. Их вид - грязной побирушки и уличного драчуна не внушил доверия, и только вовремя оказавшиеся в руке Владимира деньги убедили кучера взять подозрительных прохожих. Они сидели дома на диванчике друг напротив друга. Анна уже успела поесть, помыться и переодеться, и сейчас ее высыхающие волосы были разбросаны по плечам. Владимир тоже умылся и сменил костюм, однако то, что в темноте представлялось грязью, в ближайшем рассмотрении оказалось следами от ушибов, а здоровенный синяк уже наливался у него прямо на скуле под глазом. - Я с ужасом думаю, что если бы тот парень вас убил. Наверняка он хотел вас ограбить. - Военного офицера, Анна, не так легко убить или ограбить, - улыбнулся Владимир. Ему было приятно, что она о нем волновалась. - А вы впредь выбирайте себе друзей осмотрительнее, - попросил он, стараясь, чтобы прозвучало это как можно проще. - Да я не знаю его совсем. Один мальчик помог мне бежать от жандармов, и сказал, что если будет трудно, я могу обратиться к Трофиму. К этому. Я пришла, а он отнял у меня мои вещи и велел становиться на улицу. Сказал, что такую как я непременно чем-нибудь одарят. Хорошо вы почти сразу подошли. - Чего же вы бросились в сомнительные знакомства? Чем было плохо дома, и почему вы не дождались Оболенского? - Секретарь господина Оболенского слушал меня и сказал что у меня нет таланта. Легкий тон Анны показался Владимиру слишком наигранным, он чутко вслушивался в любые нюансы ее голоса и сразу понял, что ее огорчение многим больше, чем она старается ему показать. - Мне все равно, зачем вы искали меня, Владимир Иванович, - продолжала Анна, подняв глаза, - но я очень вам благодарна. И за то, что вернули, и за это... - она осторожно коснулась его пострадавшей скулы. Сердце Владимира тут же вздрогнуло и встрепенулось, расправив крылышки. Она не равнодушна к тебе, она не равнодушна, - пропел чей-то хитрый голосок ему в уши. - Хочешь, я скажу тебе, почему тебя искал, - едва не теряя голос, спросил Владимир. - Наверное, потому что ... Она не успела договорить. Играющий прядью ее волос, потерявший нарочитое благоразумие Владимир, заключил ее в объятия и со всей страстью прижался к ее губам. - Я хочу домой, город меня пугает, - призналась Анна. И в тот же день они выехали обратно в поместье. Полдворни высыпало поглядеть на приезд барина с беглой крепостной. Владимир Иванович вышел из кареты первым, а потом протянул руку и помог выйти Анне. Одета она была как барышня, да и хороша была, что майская роза. Такая радостная, улыбающаяся. Знать по сердцу ей пришлись изменения, да и барин смотрел на нее, не отводя глаз. Так под ручку никого не замечая они и прошли в дом. Управляющий едва не разинул рот вместе с остальными. А вот спустя пару часов на проходящего по коридору Владимира напал ревнивый Никита. Такой на медведя с одной рогатиной выходил, что ему барину косточки поломать. Едва трое отняли, а шумно дышащий Владимир велел холопа своего в подвал вести, к утру-де он придумает, как с ним поступить. Ночью неожиданно в комнату к барину проскользнула Анна. Проснулся он от нежного голоска, зовущего его. Удивленно посмотрел на девушку, стоящую возле его постели. - Анна! - воскликнул Владимир, с радостью поднимаясь. - Ты сама пришла ко мне! Если бы ты знала, как долго я этого ждал. Она дала обнять себя и лишь когда Владимир Иванович, взяв ее лицо в руки, стал касаться ее легкими дразнящими поцелуями, покорно попросила: – Никита это из-за меня. Не губите его, барин. Молю вас. - Ты все еще любишь его? – спросил он строго и грустно отстраняясь. - Он мне как брат. С самого детства вместе росли, родители покойные нас друг за друга просватали. Да он хороший, барин, исполнительный, только горячий. Не губите его, не отсылайте в острог. Я с вами останусь, в полной вашей власти. Со мной делайте, что пожелаете. - Уйди! - приказал Владимир, указав Анне на дверь. – Я не нуждаюсь в твоих наставлениях и решение как поступить с Никитой приму самостоятельно. Опустила голову Анна, и, повиновавшись, вышла. А Владимир упал на постель и крепко сжал кулаки в бессильной ярости. Спала Анна неспокойно, и виделись ей страшные картины, вскрикивала она во сне, и, проснувшись, увидела, что солнце уже поднимается над горизонтом. Одевшись, потихоньку стараясь не будить никого, прошла Анна к подвалу. Она знала, где обычно прячет ключ Карл Модестович. Отомкнула двери темницы и вошла к своему бывшему жениху Никите. - Что же ты сделал, Никитушка. Совсем отчаялся, до чего тебя гордость проклятая довела. - Я люблю тебя, Анечка. Сил нету смотреть, как вы с барином милуетесь. А ты у него в любовницах. - Владимир Иванович хорошо ко мне относится, и то о чем ты говоришь - неправда. Он меня в городе от страшной смерти спас. Да и прав он был, верно говоря, что город не для нас с тобой. Помнишь, мы когда бежать с тобой хотели, ты еще сомневался, хочу ли я свободы. Ты свободен, Никита, и как ты распорядился своей жизнью - на барина-кормильца руку поднял. - Недолго осталось моей свободы. Из-за тебя, Анна, теперь в тюрьме сгнию. - Я такой жертвы от тебя не хотела. Не ты ли говорил мне, что забудешь про меня и найдешь мне среди девушек замену. Почему же ты этого не сделал, Никита? - заплакала Анна, прижимая кудрявую голову бывшего возлюбленного к себе. Разнял их управляющий, который велел Анне выходить, а Никите принес еды и запер за собой дверь. Понадобится, на колени встану, - решила Анна. Лишь бы барин ничего ему не сделал. Однако часы шли за часами, а о барине не было ни слуху, ни духу. В томительном ожидании прошла Анна к фортепиано, но не смогла играть. Вышла в библиотеку, нашла томик своих любимых стихов и раскрыла на первой же странице. В руки ей выпал белый конверт с письмом внутри. Движимая любопытством Анна открыла таинственное послание. Написано оно было почерком Владимира Ивановича, и только она собиралась, закрыв, положить его на место, как взгляд ее выхватил строчку, в которой говорилось о ней. Писал Владимир кому-то неизвестному ей, о том что полюбил впервые в жизни девушку, которая не похожа на всех остальных. Что она родом из крепостных, однако образована и талантлива удивительно. От ее голоса у него начинают бежать мурашки по телу, а раз увидев забыть ее уже невозможно. Он обидел ее очень сильно и потому на прощение, на то, что она полюбит его когда-нибудь ответно, он не надеется. Однако и видеть ее для него уже отрада, и если когда-нибудь она снова исчезнет из его жизни, он, несомненно, умрет, как уже каждый день умирает без ее любви. Анна была удивлена такими сильными чувствами к ней барина. Она понимала, что он действительно пытается загладить свою вину перед ней, но она всего лишь его крепостная, его собственность и не ей корить его в бессердечии. Как он скажет – так она и поступит, а велит любить – и любить будет. Анна свернула письмо обратно и положила книгу на полку. Теперь ожидание Владимира Ивановича стало еще более тягостным, а в голову лезли страшные мысли, что он не выдержал нагрузки и ее вчерашних слов в спальне и что-то с собой сделал. Едва во дворе послышался шум, Анна со всех ног бросилась туда к спешивающемуся с коня барину. Подлетела к нему птицей, распахнула руки и бросилась на шею прямо на глазах у конюха, который вместо опального Никиты сегодня принимал у барина лошадь. - Ну, полно, полно, - растрогался Владимир проявлениям ее чувств, целуя ее успокаивающе в макушку и поглаживая по спинке. - Я вернулся, все со мной в порядке, – говорил он, едва понимая ее путаные слова. Когда сели они в гостиной, и Анна все еще пытаясь придти в себя после сцены во дворе, смущенная сидела чуть поотдаль. А Владимир, позвонив в колокольчик, велел служанке нести им чай покрепче, он заговорил первым: - Аня, солнышко мое. Я с утра ушел подумать о том, как быть с Никитой и как предотвратить то, что произошло, чтобы оно больше не повторялось. Я понял, что ты меня больше не боишься, во всяком случае, не так сильно как раньше. И нам надо побыть где-то вдвоем, попривыкнуть друг к другу. К тому же дать остальным понять и привыкнуть к этому. Посему я думаю, хоть ты и не любишь города, уехать из поместья наш единственный выход. В городе я тебя не обижу. А за Никиту не волнуйся, я понимаю, что это он не со зла. Любовь временами заставляет и не то совершать. Владимир улыбнулся и погладил прильнувшую к нему Анну по плечу. – Все у нас с тобой будет хорошо, вот увидишь. Так они снова вернулись в город. Дни в столице с барином оказались совсем иными, чем без него. Владимир Иванович взяв с Анны слово, что она его барином больше звать не будет, повез ее в шикарные магазины, накупил разных платьев, и стал ездить с визитами, беря всюду Анну с собой. Везде он представлял ее как свою протеже, воспитанницу покойного отца. И люди относились к ней с уважением, сажали за стол не вместе с челядью, а рядом с собой, интересовались у нее ее мнением по поводу погоды и столицы. И часто, когда она не могла найтись с ответом, Владимир Иванович приходил ей на помощь и переводил разговор на такую тему, где ей было свободнее говорить. Снова в доме появились учителя, которые обучали Анну новейшим танцам, занимались с ней музыкой и пением, а также рисованием. Однажды пару недель спустя после начала ее уроков, Владимир Иванович сообщил, что сегодня хочет взять Анну на бал в императорский дворец и познакомить с видными сановниками и царедворцами. Анне специально для вечера сшили совершенно удивительное платье нежно-розового цвета. Волосы уложили в особую прическу, и, появившись во дворце под руку с Владимиром Ивановичем, она сразу почувствовала на себе сотни глаз – любопытствующих, заинтересованных и даже слегка завистливых. Через какое-то время Анну попросили исполнить фортепианный романс, и она отошла от своего провожатого. Исполняя выбранный ей музыкальный отрывок и вкладывая всю душу в пение, Анна неожиданно заметила, как к стоящему возле помоста Владимиру подошла высокая и очень красивая женщина, взяла его под руку и повела куда-то в сторону. Анне было видно, как женщина кокетничает с Владимиром, как счастливо смеется и все время как бы случайно касается его то рукой, то плечом. Она сошла с помоста и, сердясь на бесцеремонное поведение этой женщины, направилась прямо к уединившейся в углу парочке. – Позволь тебе представить Елену Болотову, дорогая, - целуя ручку Анны затянутую в перчатку, обернулся к ней Владимир, - Когда-то она мне страшно помогла, - и он снова улыбнулся незнакомке. - Надеюсь, вы не остались ей обязаны и расплатились со своим долгом? – небрежно поинтересовалась Анна, не сводя взгляда с кошачьих глаз незнакомки. Та понимающе улыбнулась и снова прикоснулась рукой к плечу Владимира: - Друг мой, по-моему, помощь, о которой мы говорили, вам больше не понадобится. О вас уже есть кому позаботиться. Она обдала Анну муаром своих духов и прошла к другому знакомому. - Ты была не слишком приветлива, Анна. Что это, я не узнаю тебя, - слегка сердито сказал Владимир. Она и сама понимала, что вела себя непозволительно дерзко, но ей надоело наблюдать, какими глазами эта женщина смотрит на барона, как она собственнически примеривает себе его титул и деньги. - Вы любите ее? – тихо спросила Анна, чувствуя, как краснеют от злости на саму себя кончики ее ушей. - Люблю? – удивился Владимир. – С тех пор как я увидел тебя в отцовском поместье, я места себе не нахожу. Я с ума схожу только от одной женщины, и это – ты. Его глаза были серьезны, как никогда, и в них она видела любовь, настоящую. Все что он писал в своем письме – было правдой. Да и сама она давно поняла, что хорошее отношение к ней барина уже есть любовь. - Все люди, которые видели нас с тобой вместе, знают о моих чувствах, и понимают, что кроме тебя в моем сердце нет места иной женщине. Я мечтаю назвать тебя своей невестой. - Но барин, то есть Владимир Иванович, как же вы сможете жениться на мне, я же крепостная. - Милая моя, - он подхватил ее под руки и закружил на месте. – Я дам тебе вольную и куплю документы, по которым ты будешь потерянной дочерью хоть графа, хоть князя. Лишь бы ты согласилась. - Да, я согласна, - улыбнулась Анна. – Я тоже, кажется, люблю вас. И мне все равно как, лишь бы вы были рядом со мной. - Обещаю тебе, что так будет всегда, моя любимая Анна, - поклялся Владимир. И заключил свою возлюбленную в объятия. Возле них кружились в бальных платьях маски, сыпались конфетти, и дальнейшая жизнь представлялась сплошным праздником любви и счастья. конец.