Учительница музыки

Автор: Rita Рейтинг: PG-13 Жанр: мелодрама Герои: Анна, императрица Александра Федоровна, Владимир Время и место: Петербург, через месяц после разрыва помолвки. Разоблачения Анны Забалуевым не было. 1. Днем ее душа умирала. Билась о потолки Зимнего дворца звуками фортепианных аккордов, уносилась в серое мартовское небо звонкими детскими голосами, рассеивалась по залам чистыми нотами романса. Оставался лишь заводной механизм, двигающий поющую, говорящую и кланяющуюся куклу. И этой куклой была она, Анна. Она готовилась к этому всю жизнь. Час за часом, год за годом она оттачивала каждое свое движение, каждое слово, каждую улыбку. "Анечка станет подлинным совершенством!" - с гордостью говорил ее создатель. Совершенная. Безупречная. Единственная в своем роде. И она стала всем этим. Даже фрейлины двора завидовали мадемуазель Платоновой. Она завоевала благосклонность императора; уважение императрицы; обожание Великих князей и дружбу наследника. Она пела перед двором и высокопоставленными гостями, и весь высший свет восхищался ее красотой. Но душа ее начинала жить лишь по ночам, во сне. Каждую ночь она танцевала бесстыдный танец, ощущала на своем теле жадные, исполненные страсти поцелуи, а вслед за этим - нежное, трепетное прикосновение губ к своим губам, и слышала задыхающийся шепот: "Лишь бы ты была рядом..." Затем они стояли на коленях, обнявшись, и чуть не плакали от счастья. Каждый раз сон заканчивался одинаково - обручальным кольцом на столе и пасмурным взглядом серых глаз. Так начинался ее день. *** Она не сомневалась в том, что поступила правильно. Слишком много боли принесла ей любовь. Владимир не изменился и никогда не изменится, а значит, боль никуда не уйдет. Она боялась боли. Она мечтала о том, что они будут жить чисто, легко и красиво, как фарфоровые пастушок и пастушка на комоде в столовой петербургского особняка. Но Владимир ее обманул. Он лишь сделал вид, что стал другим, а на самом деле остался прежним - необузданным, жестоким, грубым. Рядом с таким Владимиром ей не было места. Такое уже случилось с ней однажды. Князь Репнин казался воплощением всех ее грез, и она бросилась в эту любовь без оглядки, сломя голову, не думая о последствиях. Тем сильнее оказалась причиненная ею боль. Пока она не сказала ему однажды: "День ото дня я буду заставлять себя думать о вас чуть меньше, и дай Бог, настанет утро, когда, проснувшись, я пойму, что моя душа стала свободной". Именно так и произошло. Михаил ушел из ее души безболезненно, оставив за собой лишь легкое облачко разочарования. Она была уверена, что так будет и на этот раз. Однако, очень скоро она обнаружила, что невозможно вырвать Владимира из ее души, не вырвав вместе с тем саму душу. Образовавшуюся в результате пустоту можно было вполне назвать душевным покоем, если бы не ночные сны. Они тревожили ее, смущали ее с таким трудом завоеванный покой и заставляли сомневаться в правильности принятого решения. *** В минуты сомнения она вызывала перед собой образ Ольги Калиновской. Одержимая любовью женщина, которая бросилась, не раздумывая, в пламя страсти и сожгла на нем свою жизнь. Вот поистине достойное предупреждение! Но почему-то немедленно вслед за этим в ее ушах начинал звучать усталый и такой родной голос: "Вы боитесь любить, Анна. Вы бо-и-тесь лю-бить..." Она знала, что Владимир понимал Ольгу и сочувствовал ей. Однажды в пылу спора она сказала ему, что тоже понимает, каково это сходить с ума от любви. Но она покривила душой. Всем своим существом она стремилась избежать подобного опыта. Он причинил бы ей боль. Это Владимир был сильным и ничего не боялся. Она была другой. Слабой, изнеженной, хрупкой. И она боялась боли. Всю свою жизнь она боялась разоблачения. "Стыдно так правды бояться", - сказал ей однажды Владимир. Он не понимал, что она боялась не правды, а той боли, которую эта правда непременно повлекла бы за собой. Именно Владимир раз и навсегда сорвал с нее оболочку лжи и выставил напоказ ее тело. Как ни странно, помимо стыда и боли, это принесло ей облегчение и незнакомое доселе пьянящее чувство свободы. Боль дала ей силу, благодаря которой она поставила Владимира на колени и заставила его целовать руки собственной рабыне. Даже сейчас при одном воспоминании об этом ее сердце забилось чаще и к щекам прихлынула кровь. Анна встала и заходила по комнате. Нет, то было совсем другое! Сейчас она ни от кого не скрывала правды, которая состояла в том, что она любит Владимира и будет любить его всю жизнь. Но именно поэтому они и не могут, не должны быть вместе! Их жизнь была бы слишком неправильной, слишком несовершенной, слишком... "Каждый лишний день без вас потерян..." - почти явственно услышала она и отчаянно замотала головой. ...Часы пробили три. Анна вздрогнула и подобралась. Нужно было идти к императрице. 2. "Садитесь, милочка, - приветливо сказала Александра Федоровна после того, как Анна склонилась перед ней в глубоком реверансе. - Всегда рада вас видеть". Ушли в прошлое те времена, когда императрица смотрела на навязанную ей сыном учительницу музыки с подозрением и неприязнью. Она по-прежнему считала, что мадемуазель Платонова слишком юна и слишком хороша собой, чтобы занимать ответственную позицию при дворе. Но Александра Федоровна разбиралась в людях и умела ценить скромность, искренность и чистоту души. Кроме того, подопечная Александра оказалась великолепным воспитателем. Дети ее обожали, и ее ненавязчивое руководство творило с ними чудеса. У императрицы не было причин быть недовольной учительницей музыки. "Я позвала вас, - сказала она, - не для того, чтобы обсудить с вами успехи Великих князей. Они несомненно делают большие успехи. Я хотела побеседовать о вас". Анна не смогла скрыть охватившего ее при этих словах испуга. Прошло уже без малого две недели с тех пор, как девушка призналась Государыне, что она бывшая крепостная. Вопреки ее ожиданиям, это признание не произвело впечатления на Александру Федоровну. Европейское воспитание и многолетняя дружба с Жуковским приучили императрицу смотреть на крепостное право как на неизбежное, но преходящее зло, и известие о том, что образованная и прекрасно воспитанная учительница музыки еще совсем недавно была крепостной, никак не изменило ее отношения к Анне. Она лишь взяла с девушки слово продолжать держать это в тайне от Государя, который далеко не отличался подобной широтой взглядов. "Нет-нет, не волнуйтесь! - поспешно добавила Александра Федоровна, угадав причину беспокойства девушки. - Ваша тайна по-прежнему неизвестна никому, кроме меня и Саши. Я даже Василию Андреевичу ничего не сказала. Я хотела поговорить с вами совсем о другом". Она придвинулась поближе и, взяв руки Анны в свои, сказала, глядя ей в глаза: "Мне кажется, милочка, что вы глубоко несчастны". *** Анна непроизвольно вздрогнула и отшатнулась. "Что вы, Ваше Величество! - запинаясь, ответила она после того, как не без труда овладела собой. - Я всем довольна". - "Я вас не об этом спрашиваю", - сказала Александра Федоровна несколько более резким тоном. Но, заметив смятение, которое вызвали в девушке ее слова, уже гораздо мягче добавила: "Насколько я помню, у вас с бароном Корфом произошла размолвка?" - "Не размолвка, а разрыв..." - еле слышно пролепетала Анна. - "Он вас бросил?" - спросила та, нахмурившись. - "Нет, Ваше Величество, это я разорвала помолвку и ушла". Императрица посмотрела на нее внимательно, а затем властным голосом сказала: "Расскажите мне все с начала до конца". Это был первый раз, когда она излагала перед кем-либо все обстоятельства разрыва помолвки. Каждое слово, каждый жест, каждый взаимный упрек. И по мере того, как она говорила, внутри нее возрастало и крепло чувство недоумения. Почему? Как? Зачем все это произошло?! Теперь, месяц спустя, Анна не находила разумного объяснения своим словам и поступкам. И внезапно с пронзительной ясностью она поняла, что она оставила Владимира вовсе не из-за ссоры с князем Долгоруким. Она оставила Владимира потому, что рано или поздно это все равно должно было бы случиться. Она лишь предупредила неизбежное. После всего, что было между ними, они просто не могли быть счастливы. Владимир всегда будет самим собой, иначе он не был бы Владимиром. И она, пусть и против собственной воли, полюбила его именно таким. И Владимир тоже полюбил ее против собственной воли. Что ожидало бы их, какой-то неведомой силой брошенных, вопреки самим себе, в объятья друг друга?! Лишь все новые и новые разногласия, ссоры, взаимные упреки и обиды. Она не хотела увидеть себя стоящей над пепелищем их с Владимиром любви. Лучше уйти до того, не причинив ни себе, ни ему напрасной боли. И вдруг совершенно некстати перед ее глазами предстал Владимир - таким, каким он был в их последний счастливый вечер, считанные минуты до того, как в комнату ворвался князь Долгорукий. "Я готова на все, лишь бы остаться с тобой", - сказала она ему тогда. - "Ну, если на все, тогда... тогда... тогда поцелуй меня!" - сказал он со смехом. И они целовались и смеялись, и глаза Владимира были полны нежности и тепла, и весь он был открыт перед ней нараспашку и светился доверием и любовью. Анна зажмурилась, пытаясь отогнать видение. *** "Вы закончили свой рассказ, милочка?" - спросила императрица. - "Да, Ваше Величество", - очнувшись, ответила Анна. Александра Федоровна встала и заходила по комнате. "Вы, кажется, выросли без матери?" - наконец спросила она каким-то странным голосом. - "Иван Иванович... покойный барон Корф заменил мне и отца, и мать", - ответила девушка. - "Это заметно, - кивнула императрица. - Вы смотрите на супружество глазами капризного, избалованного ребенка, который понятия не имеет, в чем заключается роль и предназначение женщины". Анна опешила и хотела что-то сказать, но императрица остановила ее повелительным жестом. "Вы глубоко ошибаетесь, если полагаете, что жена - это не более, чем красивая игрушка, которую муж должен лишь холить и лелеять. Жена - это друг и соратник, это тыл, который дает мужчине силу и наполняет его жизнь смыслом!" Видно было, что этот предмет глубоко волновал Александру Федоровну. "Мне ли не знать, как тяжела бывает порой семейная жизнь! - с горечью воскликнула она. - Но одна мысль о том, что ты нужна ему, что без твоей любви он был бы одинок и несчастен, дает силы и желание любить несмотря ни на что. Не говоря уж о детях". "Я не имею в виду, что следует закрывать глаза на недостатки, - продолжала императрица. - Но с недостатками нужно бороться, а не отворачиваться от любимого, бросая его на произвол судьбы. Вы хоть представляете себе, каково ему было, когда вы вот так встали и ушли?!" - "Владимир очень сильный, - запинаясь, начала было Анна, - и я не думаю, что он..." - "Милая моя, - воскликнула Александра Федоровна, - разве вы не знали, что женщина гораздо сильнее мужчины?! Там, где женщина гнется, мужчина ломается". Анна смотрела на нее, широко раскрыв глаза. Слова императрицы заставили ее, впервые за этот месяц, испугаться за Владимира. "Но быть может, вы его просто не любите? - спросила императрица. - В таком случае, ваше поведение вполне объяснимо". Анна вскочила на ноги. "Как можно такое говорить!" - вскричала она. Глаза ее загорелись, на щеках вспыхнул румянец. "Я минуты не могу прожить без того, чтобы не вспомнить о нем! Ваше Величество, вы даже представить себе не можете, как я его люблю!" Александра Федоровна с удовлетворением кивнула головой. - "Тогда поезжайте и скажите ему об этом". Анна отвернулась. - "Владимир прогонит меня", - глухо сказала она. - "Подозреваю, что вас ждет сюрприз, - улыбнулась императрица. - Кроме того, что вы теряете? Все лучше, чем погибать от тоски здесь во дворце". 3. Анна выехала засветло. Александра Федоровна любезно предоставила в ее распоряжение карету из числа экипажей, обслуживавших многочисленный штат Зимнего дворца. "И ни на минуту не забывайте, милочка, что вы женщина! - напутствовала она Анну. - Сначала пококетничайте немного, поиграйте, а потом поластитесь, и все будет хорошо". Анна тяжело вздохнула. Легко сказать "не забывайте, что вы женщина"! Она весьма смутно представляла себе, что именно имела в виду императрица, и была далеко не уверена в том, что она способна на нечто подобное. Накануне у нее состоялся разговор с наследником, в ходе которого тот рассказал, что сразу же после разрыва помолвки Владимир просил Государя отправить его на Кавказ вместо князя Репнина. Его просьба не была удовлетворена. Император до сих пор не мог простить барону Корфу дуэли с цесаревичем и считал его смутьяном, недостойным носить офицерский мундир. Анна была потрясена. "Почему вы не сказали мне об этом раньше, Ваше Высочество?!" - прерывающимся от волнения голосом спросила она. - "Во-первых, - ответил тот, - барон Корф взял с меня слово ничего вам не рассказывать". Он бросил на девушку испытующий взгляд. "А во-вторых, если я не ошибаюсь, Анна, вы до сегодняшнего дня не желали ничего слышать о Владимире". Анна опустила голову и молчала, но ее вид был красноречивее слов. "Анна, - с изумлением сказал Александр. - Да ведь вы его безумно любите!" Девушка не отвечала, лишь дрожала всем телом. "Честно говоря, я не ожидал..." - "Не ожидали чего? - Анна подняла на него свой взгляд. - Что я способна любить?!" В ее глазах стояли слезы. - "Конечно, нет, - смутился он, - но я не подозревал, что вы до такой степени обуреваемы страстью. В таком случае, отчего вы решились ехатъ к нему лишь сейчас?" "Не спрашивайте меня ни о чем, Ваше Высочество, - сказала Анна. - Только скажите мне, в поместье ли Владимир?" - "Насколько мне известно, да, - ответил цесаревич, - хоть я давно не имел от него вестей". *** Лишь по дороге в поместье Анна задумалась над тем, каким найдет Владимира по приезде. Выводы, к которым она пришла, были весьма неутешительного свойства. Скорее всего Владимир снова, как когда-то, ожесточился душой, и встретит ее градом оскорблений и насмешек. Что ж, она была к этому готова! Она найдет способ пробиться сквозь стену отчуждения и заставит его заново открыть перед ней свое сердце. Если, конечно, он все еще любит ее... Эта мысль страшила ее больше всего. За последние месяцы Анна настолько привыкла принимать любовь Владимира как нечто само собой разумеющееся, что ей трудно было представить себе свою жизнь без этой любви. Но, быть может, Владимир преуспел там, где она сама потерпела сокрушительное поражение, и сумел вырвать ее из своего сердца? Одна мысль об этом причиняла ей нестерпимую боль. Она знала теперь, что мир без Владимира и его любви превратится для нее в необитаемую пустыню. "Лишь бы ты была рядом..." - в который раз вспомнила она и горько улыбнулась. Могла ли она тогда предполагать, что ее сердце однажды потребует от нее самой произнести эти слова? "Ты ли это, Анна?" - в который раз спрашивала она себя. С того момента, как она открыла свое сердце перед императрицей, Анна горела как в огне. Она не задавалась вопросом, захочет ли теперь Владимир, чтобы она стала его женой. Какое это в конце концов имеет значение? Единственное, чего она желала всеми фибрами своей души, всей кровью своего ожившего сердца, - это быть с ним. Всегда. Анна чувствовала себя так, будто она спала прежде, а теперь проснулась и стряхивает с себя остатки непробудной дремоты. "Господи, сделай так, чтобы он меня не разлюбил! - беззвучно прошептала она в тот момент, когда карета въехала в ворота усадьбы. - Пожалуйста". *** Родной дом встретил ее широкой улыбкой Григория и радостными причитаниями Варвары. Владимира в усадьбе не было. "В дальнюю деревню поехал наш соколик, - сказала Варвара, не отрываясь от хлопот по кухне. - Там староста помер. К обеду, сказал, будет". И, заметив изумление на лице Анны, не без гордости добавила: "Владимир-то Иванович у нас таким хозяином стал, любо-дорого смотреть. Всем соседям на зависть!" Со все возрастающим удивлением Анна узнавала, что Владимир посвящает все свое время хозяйству, что он привел в порядок запущенные отцом расходные книги и лично следит за всем происходящим в поместье. "Как ты уехала, он весь черный стал и пил много. В Петербург ездил, вернулся мрачнее тучи. Потом враз отошел, просветлел, пить перестал и хозяйничать начал". Варвара помолчала и решительно сказала: "Жениться ему надо, вот что! Для кого все это хозяйство, коли наследников нет?" "И что, есть уже кто-нибудь на примете?" - непослушными губами спросила Анна. - "А мне почем знать? - ответила кухарка, бросив на девушку косой взгляд. - Невест в уезде хватает, а жених он завидный. Всякая с радостью пойдет, не то, что некоторые..." И она сердито загремела кастрюлями. - "А как Лиза?" - еле слышно спросила Анна. - "У Лизаветы Петровны теперь есть жених, - сказала Варвара. - Князь Репнин, не мне тебе рассказывать. Он теперь на Кавказе служит, а она его ждет". "Значит, Петр Михайлович больше не требует, чтобы Владимир женился на Лизе?" - встрепенулась Анна. - "Князь Петр Михайлович теперь другим занят, - ответила та. - Он дочь свою пропавшую ищет". - "А как же Полина?!" - "Полька-то? Да ведь она самозванкой оказалась! Князь Андрей Петрович ее всю как есть на чистую воду вывел. Я тоже ему, грешным делом, подсобила, - гордо сказала Варвара. - Тут Полька поджала хвост и в Петербург ускакала. Может, встречала ее там?" - "Нет, не встречала, - Анна невольно улыбнулась, представив себе Полину в коридорах Зимнего дворца. - Но кто же тогда..." - "А Бог его знает! Сычиха молчит, как воды в рот набрала. Говорит, время еще не пришло". "Для чего еще не пришло время?" - раздался за спиной знакомый голос. Анна резко обернулась. У входа в кухню, опершись на косяк, стоял Владимир. 4. В течение последних часов Анна не раз пыталась представить себе, как произойдет ее встреча с Владимиром. Отчего-то воображение снова и снова рисовало самую невероятную картину: со слезами радости на глазах они бросаются в объятья друг друга и обмениваются признаниями в любви. Но разум говорил, что все произойдет совсем иначе и вполне возможно, что Владимир просто-напросто выставит ее вон. Действительность не подтвердила ни одного из этих предположений. Владимир приветливо улыбнулся, слегка наклонил голову набок и спокойно сказал: "Рад вас видеть, Анна". Затем подошел и поцеловал ей руку. "Какими судьбами в наших краях?" Анна растерялась. Она была готова и на ненависть, и на любовь Владимира, но просто вежливости с его стороны она не предусмотрела. Она лихорадочно перебирала в уме возможные ответы, как вдруг в ее ушах явственно прозвучало: "И ни на минуту не забывайте, милочка, что вы женщина!" Неожиданно для себя самой Анна кокетливо улыбнулась и, присев в изящном реверансе, сказала: "У меня выдался свободный день, и вот решила навестить родные места. Я тоже рада видеть вас, Владимир". "Надеюсь, вы останетесь обедать?" - радушно предложил он. И, получив ее согласие, воскликнул: "Негоже гостье сидеть на кухне! Предлагаю пройти в гостиную или библиотеку и там дожидаться обеда". Анна предпочла библиотеку. Последнее, что она увидела, покидая кухню, было изумленное лицо Варвары, которая смотрела на них раскрыв рот. *** В библиотеке Владимир предложил Анне бокал вина. Она не отказалась. Лишь теперь, немного придя в себя, она рассмотрела Владимира как следует и нашла, что он изменился. Слегка похудел и осунулся, но вместе с тем выглядел как бы поздоровевшим. Глаза его были ясными, голос звучал глубоко и ровно, и весь его облик излучал уверенность в себе, спокойствие и силу. "Как если бы он оправился от тяжелой болезни", - подумала Анна. Они сидели и обменивались ничего не значащими фразами. Владимир спросил о жизни во дворце, и Анна охотно рассказала несколько забавных историй, связанных с ее уроками музыки. Владимир от души посмеялся над шалостями Великих князей и искренне посочувствовал Ее Высочеству Александре Николаевне, мечтающей о карьере актрисы. "Вы были правы, что не стали ее разубеждать, - серьезно сказал он. - Придет время, и она сама поймет, что удел мечты - навсегда остаться мечтой. Таков закон жизни". Анне показалось, что при этих словах по его лицу прошла тень. "Что это я все о себе да о себе?! - с несколько преувеличенным оживлением воскликнула она. - Вам тоже есть о чем рассказать. Признаться, я была не на шутку удивлена, услышав от Варвары, что вы всерьез занялись хозяйством". - "Надо же было когда-нибудь остепениться! - усмехнулся Владимир. - Не все же небо коптить. А кроме того..." Он поднялся и заходил по комнате. "Кроме того, должен признаться, что я нашел в этом деле смысл и, если хотите, призвание. Отец оставил поместье в запущенном состоянии. Между тем, здесь многое можно сделать, если приложить голову и руки". Анна не сомневалась в искренности его слов. Но почему-то они отозвались в ее душе сосущим чувством пустоты. "Я ему больше не нужна", - обреченно подумала она. Вошел слуга и сообщил, что обед подан. Владимир галантно предложил ей руку, и они перешли в столовую. *** За обедом Анна думала лишь о том, чтобы поскорее покинуть этот дом. Ей невыносимо было видеть вежливую приветливость Владимира, который вел себя с ней как со случайно заехавшей в гости дальней кузиной. "Я уеду сразу же после обеда, - сказала она во время перемены блюд. - У меня завтра очень хлопотный день, и мне не хотелось бы вернуться слишком поздно". - "Но хоть на кофе-то вы останетесь? - спросил он. - Я уже распорядился подать кофе в библиотеку". Анна подумала и согласилась. Они пили кофе и молчали. Владимир, забыв о своей роли гостеприимного хозяина, стал рассеян и о чем-то задумался. Потом очнулся и устремил на нее пристальный взгляд. Анне стало не по себе. "Я надеюсь, лошади уже заложены?" - нервно спросила она. Владимир поднялся, присел перед ней на корточки и, не отпуская ее взгляда, спросил: "Скажите, Анна, зачем вы на самом деле приехали?" - "Мы очень нехорошо расстались, - сказала она, не будучи в силах отвести от него глаз. - Я хотела знать, все ли в у вас порядке". - "Ну и как, узнали?" - тихо спросил он. - "Да. И я рада за вас, Владимир". Она не кривила душой. Пускай Владимир и излечился от любви к ней - судя по всему, это лишь пошло ему на пользу. Взамен он обрел душевный покой, тот самый покой, которого она так и не сумела найти. Они как бы поменялись местами, и теперь ее, а не его душа истекала кровью, страдая от неразделенной любви. Но она любила его, и потому хотела, чтобы он был счастлив. Даже без нее. "Спасибо, - искренне сказал он и поднялся на ноги. - Знаете, Анна, я в общем-то должен быть благодарен вам за то, что вы тогда ушли. Это сослужило мне хорошую службу. Ваш уход заставил меня взглянуть по-новому на свою жизнь и на самого себя, и то, что я увидел, мне совсем не понравилось". Он жестом остановил ее возражения. "А главное, я понял, что для того, чтобы завоевать сердце достойной женщины, я должен в корне изменить свою жизнь. И я это сделал". "Теперь вам осталось лишь жениться", - с невольной горечью сказала Анна. - "Вы совершенно правы, - улыбнулся он. - Это именно то, что я собираюсь сделать". - "И кто же, если не секрет, счастливая избранница?" Владимир удивленно поднял бровь. - "Как кто? Вы". 5. Анна почувствовала, как заливается краской. "Вы... шутите?" - нетвердым голосом спросила она. - "Вовсе нет, - Владимир был сама невозмутимость. - Со временем я на вас непременно женюсь". И, в ответ на написанное на лице Анны недоумение, терпеливо, как ребенку, объяснил: "Видите ли, Анна, мне в моем нынешнем положении просто необходима жена. Вы мне идеально подходите". И он стал перечислять, загибая пальцы. "Во-первых, мы знаем друг друга с детства. Во-вторых, вы привыкли к этому дому, и вам небезразлична судьба поместья. Правда, вы не приучены к ведению хозяйства, но я вам помогу. В-третьих, отец просил о вас позаботиться, и, женившись на вас, я исполню его волю". Анна вскочила на ноги. Она не верила своим ушам. Это не был ЕЕ Владимир. Она хотела изменить его, хотела, чтобы он стал другим - ровным, спокойным, уравновешенным. И вот теперь, когда он и в самом деле стал таким, Анна не узнавала его. Более того, она испытывала непереносимо острое желание увидеть перед собой прежнего Владимира - того Владимира, который ее полюбил, несмотря ни на что, и на любовь которого она ответила. Нынешний Владимир не стоял бы на коленях перед своей крепостной, не наставлял бы себе в грудь дрожащий в ее руках пистолет, не шептал бы умоляюще "Ну скажи, ты любишь меня?" Он стал другим, и этого другого Владимира она не могла и не хотела принять. "И что заставляет вас предполагать, что я приму подобное предложение?!" - вскричала она. - "А разве вы не за этим приехали?" - с мягкой укоризной спросил Владимир. Вместо ответа Анна смерила его негодующим взглядом. Он пожал плечами и вздохнул. "Что ж, как видно, мое впечатление было ошибочным! Но это ничего не меняет. Рано или поздно вам придется подумать о замужестве. Вряд ли вам кто-то сделает предложение лучше этого". Анна молчала, не сводя с него глаз. "Ну вот видите, - снисходительно сказал он, по-своему расценив ее молчание. - Поймите, Анна, общность интересов и взаимное доверие гораздо важнее для брака, нежели слепая страсть. Даже если вы меня сейчас и не любите, я уверен, что мы прекрасно поладим и в конечном итоге останемся вполне довольны друг другом. Я обрету в этом браке добродетельную и надежную подругу жизни, а вы - благополучие, крышу над головой и преданного супруга, который будет заботиться о вас всю жизнь". *** Сердце Анны сделало такой бешеный скачок, что она чуть не задохнулась. "Любовь для меня важнее, чем благополучие и крыша над головой, - сказала она, подойдя к нему вплотную. - Я никогда не выйду замуж за человека, который меня не любит и которого не люблю я, тем более, что..." Она запнулась. - "Тем более что? - несколько более резким, чем прежде, тоном спросил Владимир. - Что же вы остановились? Я хочу знать". - "Тем более, что я уже люблю одного человека", - твердо сказала она. Владимир помрачнел и отвернулся. - "Быстро же вы успели", - глухо сказал он. "И вам не интересно узнать, кто этот человек?" - спросила Анна. - "Нет, не интересно, - отрезал он, вновь повернувшись к ней и меряя ее яростным взглядом. - Должен признать, сударыня, что вы весьма любвеобильная особа. Сначала вы воспылали страстью к Репнину, потом утверждали, что любите меня... Не прошло и месяца, и у вас новая пассия!" - "А если я скажу, - тихо сказала Анна, - что всю свою жизнь я любила лишь одного человека и что этот человек стоит сейчас передо мной?" "Если вы это скажете, я вам не поверю, - с горечью ответил Владимир. - Не вы ли еще не так давно клялись передо мной в вечной любви к Репнину? Кроме того, то, как легко вы меня оставили, говорит красноречивее всяких слов, что вы меня не любите и никогда не любили". - "Тогда почему же вы хотите жениться на мне?!" - дрожащим голосом спросила Анна. - "Я ведь вам уже объяснил, - в голосе Владимира звучала усталость. - Брак и любовь - вещи разные, и я совершенно уверен, что теперь, когда я оставил свой прежний образ жизни, мы с вами будем вполне благополучны в браке. Положа руку на сердце, Анна, разве не этого вы хотели?" "Нет, не этого. Пожалуй, я лучше уйду". Анна решительными шагами направилась к выходу. Когда она была уже у двери, сильная рука преградила ей дорогу. "Неужели ты думаешь, что я и на этот раз тебя отпущу?" - прохрипел Владимир и смял ей губы поцелуем. *** Он целовал ее, как никогда не целовал раньше. Жадно, требовательно, властно. "Я люблю тебя, - с отчаянием сказала Анна, когда их губы разомкнулись. - Почему ты мне не веришь?" Владимир посмотрел на нее как пьяный, потом вдруг поднял на руки и куда-то понес. Стена неожиданно раздвинулась и поехала в сторону. Анне показалось было, что она сходит с ума, и тут она поняла, что это была дверь смежной с библиотекой потайной комнаты. Она не помнила, как Владимир снимал с нее одежду, и очнулась лишь когда почувствовала себя тесно прижатой к его обнаженному телу. Судорожно вздохнув, она обвила его шею руками и прижалась к нему еще крепче. ..."Ты всегда обладала удивительной способностью доводить меня до потери рассудка", - виновато сказал Владимир через некоторое время. Они лежали рядом, и в пробивавшемся сквозь щели скудном свете он безуспешно пытался разглядеть выражение ее лица. - "Лучше так, чем это ужасное благоразумие, - ответила Анна и, издав короткий смешок, передразнила: "Во-первых... во-вторых... в-третьих..." - "Я думал, тебе понравится", - хмыкнул Владимир, успокаиваясь. - "Нет, - сказала Анна. - Мне нравится, когда ты меня любишь. А больше ничего". Потом уткнулась ему в плечо и еле слышно прошептала: "Прости меня". - "Но мне это действительно пошло на пользу, глупенькая, - сказал Владимир, погладив ее по голове. - И вообще, давай лучше поговорим о свадьбе". "Вы разве не заметили, барон, что я вам отказала?" - задиристо спросила Анна, приподнявшись на локте. - "Завтра утром встречусь с отцом Павлом, - размышлял вслух Владимир, не обращая внимания на ее слова. - Думаю, через несколько дней сможем обвенчаться. Да, и еще нужно успеть заказать кольцо". - "Я предпочла бы прежнее кольцо, - тихо сказала Анна. - Если, конечно, ты его не выбросил". - "Зачем оно тебе?" - нахмурился он. - "Чтобы помнить о том, что произошло. Не только о плохом, но и о хорошем. Ведь, не уйди я тогда, я бы так и не узнала, как сильно я тебя люблю". - "Ну и кто после этого скажет, что возможно понять женщину?" - засмеялся Владимир и, вздохнув полной грудью, зарылся в ее волосах. КОНЕЦ