Весёлые двугорские кумушки

Автор: Царапка (Шмель) Рейтинг: G Жанр: юмор Сюжет навеян Шекспиром. Стук-стук - едет по Двугорскому уезду старенький тарантас, подпрыгивая на ухабах. Динь-динь-дон - заливаются колокольчики. Кхе-кхе - строит планы сухонький, лысенький, но довольный собой Андрей Платонович Забалуев. Дзинь-бряк - звенит в карманах шинели, но не монетки - ключи. Ключи ладные, новенькие, из промотанного имения, от проигранного сундука, секретной шкатулочки, где лежат счета от портного, прожект моста через Белое море, и корочка сыра, отобранная в мышеловке. А что Андрею Платоновичу с того - грустить и скучать? Пусть грустят кредиторы! Наш герой мундир проветрил от нафталина, нацепил две звезды, заложил последнюю табакерку, и отправился искать приключений - где-нибудь да пристроится. Видит - дом богатый, большой, надо бы заглянуть в гости. На веранде - стол, на столе - самовар, рядом - и ватрушки, и плюшки, печенье, варенье, во главе стола - пышная дама - княгиня. - Позвольте, сударыня, почтение выразить, - Андрей Платоныч представился, смотрит умильно и на яства, и на хозяйку, - Навестил я ваши края, думаю именьице прикупить... И луга хороши, и поля, и соседи, главное же - соседки. Какое удовольствие соседом вам стать, драгоценнейшая Марья Алексеева! Её сиятельство милостиво улыбнулась. Хоть неказист кавалер, а любезен. Пригласила присаживаться, откушать чем Бог послал. Андрей Платоныч ещё пуще соловьём заливается. - В столице-то служба, хлопоты... Как тайного советника получу - на покой, коли государь император отпустит. - Может не отпустить? - Как же, Марья Алексеевна, я в трудах и заботах, указы я составляю, к награждению представляю, планы подписываю. Ни флот без меня, ни овёс кавалерии, ни даже театр. - Ах! - умилилась хозяйка новому гостю, и варенье ему в блюдце щедро добавила. - Дозвольте ручку! - Андрей Платоныч пухлые пальчики от души чмокнул, и все перстенёчки пересчитал. Разомлел гость, расчувствовался - хорошо бы ему здесь задержаться. Дом - полная чаша, хозяйка - сдобная булочка, чем не жизнь? Только настроение Андрею Платонычу быстро подпортили. Хозяин вернулся. Высокий, хмурый, лысина - как у гостя, только блестит меньше. Спрашивает, а сам хлыстом поигрывает: - Кто это к нам пожаловал? - Познакомься, Пётр Михайлович, Андрей Платонович соседом нам стать собирается, имение покупает. - Какое имение? - князь ничуть не смягчился, косится то на незваного гостя, то на супругу. - У нас ни одно поместье поблизости не продаётся! - и кнутовищем слегка по ладони ударил. Кавалер отвечает подобострастно, а сам в сторону двери поглядывает - надо сбегать, пока взашей не прогнали - опыт имеется. - Я, Пётр Михайлович, не приглядел ещё, в поисках... Может - здесь, может - подальше... - Подальше! - улыбнулся хозяин во весь остаток зубов. Андрею Платоновичу больше намёков не надо - быстро откланялся, с лестницы чуть кубарем не скатился, и к своему тарантасу. Отъехал от княжеской усадьбы, по сторонам смотрит. Видит - ещё дом богатый, надо удачи и там поискать. Дом оказался не княжеский, а баронский - тоже неплохо, найдётся, чем поживиться - должно же Андрею Платонычу наконец повезти! Входит скиталец наш на крыльцо, в прихожую, идёт к лестнице - никого! Только в углу спит лакей в обнимку с бутылкой, и вдалеке пение слышится. Подивился гость, на голос пошёл и попал в залу большую. Слуги у двери толпятся, музыканты на скрипках играют. На диване сидит старик с бородой, млеет, в креслах - другой старик и молодой офицер с постной физиономией. А посреди залы - пигалица трели выводит. Андрей Платоныч плюнул с досады - здесь только романсами кормят, и пошёл прочь. Вниз спустился - и тут его многоопытный нос учуял волшебный аромат жареной баранины с луком. За путеводной звездой очарованный странник добрался до кухни, и душа его наполнилась восторгом и благоговением. Чистота, красота, на большом столе мясо на блюдо выкладывают, на маленьком - нарезан хлеб только из печки, рядом - кувшинчик, графинчик, тарелочки. Поворята крутятся и смеются, кухарка щедрой рукой раздаёт подзатыльники. Ах, какая кухарка! Вдвое пышнее княгини. Фартук белый, щёчки румяные, проворные пальчики всё успевают - и мясо разрезать, и салат посолить, и мальчишку за ухо выдрать, чтоб не смел барское добро таскать себе в рот. Что и говорить - всей округе известно, Варвара Степановна - настоящая в господском доме хозяйка, барон Корф слова поперёк ей не скажет. Андрей Платоныч закрутился юлой: - Вот это обед! В петербургских трактирах - синицам кормушка, а здесь - пир царя Соломона. Кухарке-то лестно. - Отведайте, сударь, пока не остыло. Иван Иванович, прежде чем Аннушку не наслушается, подавать не прикажет. У гостей от голода животики подведёт. Тут же служанка достала скатёрочку, фарфоровые тарелки, вилки серебряные, и стала Варвара Степановна потчевать гостя. - Кушайте, кушайте, чай, с дороги. Уговаривать Андрея Платоныча незачем - даром, что сухонький, поесть - не дурак. От наливочки развезло его, и пустился старик в рассуждения: - Вот имение прикуплю, непременно лучшую кухарку сманю, жалованье положу сказочное, в доме главной поставлю, а то и вовсе хозяйкой сделаю. У Варвары Степановны стали не щёки, а свёкла. Засмущалась она: - Ой, на что ж вы такое, сударь мой, намекаете. А ведь и вправду - благородная барышня и сама не поест, и людей не накормит. - Дозвольте ручку поцеловать. Варенька - на седьмом небе. Нынешний хозяин её, конечно, слушался и почитал, только последнее время стал от рук отбиваться. --- Был у Ивана Ивановича сын. Красавец, храбрец, гуляка. Отец хотел его в чиновники пристроить, или в поэты, а Владимир в кавалергарды сбежал. Барон рассердился, и лишил наследства ослушника - всё в завещании воспитаннице отписал. Варвара Степановна лет двадцать назад нашла на крыльце корзинку с младенцем. Стала девочку нянчить. И такая Аннушка росла милая, смышлёная, ласковая и послушная, что Иван Иванович, как родную, её полюбил - учителей выписал, нарядил в красивые платья, лучшего жениха сосватать ей обещал. Стала Анна богатой невестой - женихи тут как тут. Князь Оболенский привёз племянника, тоже князя, да и доктор уездный задумался о семействе. Старик знатных друзей привечает, а кухарка в ответ - руки в боки: - Куда сироте безродной за князя? Родители вдруг отыщутся, голь перекатная, пьяницы, сраму не оберёмся! За доктора отдайте её, он, если что, вылечит! Невеста плачет. О старом докторе слышать не хочет, да и молодой князь Мишель ей не мил: - Скучный он, робкий... - жалуется служанке, а Полина то взгрустнёт, то улыбнётся - с ней офицер не робеет - как увидит, ущипнуть норовит. Анечка тайно Владимиру написала - мне, милый, всё равно, не за тебя или в воду. Прискакал молодой офицер, красуется в мундире своём, и отцу говорит: - Чем ссориться, отдайте за меня Анну! Девушка рада-радёшенька, а Иван Иванович насупился: - Ты ради наследства к Аннушке сватаешься, прочь с глаз моих! Кухарка поддакивает: - Найди лучше княжну, али графиню, тогда возвращайся! Варвара Степановна на всякий случай Анечку заперла, Андрея Платоновича в лучшей комнате поселила, и пошла в гости к соседской кухарке - хвастаться. Сидит Варенька за столом, чай важно кушает: - Выдам Аню я замуж, и себе мужа найду, хватит вдовствовать! Андрей Платоныч - человек положительный, состоятельный, стану хозяйкой не хуже княгини! А Марья-то Алексеевна разговоры услышала, в кухню вбежала, и хлоп кулаком по столу: - Ах ты, мерзавка, в барыни хочешь? Отбивать у меня кавалера? - и блюдцем в Вареньку запустила. Та, даром что в теле, увернулась, и в княгиню - баранкой: - Ты - мужняя жена, не смей на моего жениха зариться! Княгиня во всю разошлась, сорвала с Варвары платок, Варвара с княгини - чепец, и за волосы уцепилась друг дружке: - Не отдам! Не смей! Не прощу! Тут шаги князя послышались, Марья Алексеевна отпустила кухарку, и Варенька колобком - к дому, а княгиня ей вслед поварёшкой грозит. Через день господа Долгорукие в гости к соседям пожаловали. Князь женина кавалера на почётном месте увидел, сердится и гостя подкалывает: - Не вы ли, Андрей Платоныч, в прошлом году дом три раза заложили? - Заложил я коляску, да на ней к вам и приехал. - А не вы ли к трём купчихам посватались? - Меня три свахи обхаживали, а я до сих пор не женат, - грудь выпятил, руками развёл и подмигнул Марье Алексеевне. Пётр Михайлович ещё пуще ярится: - А в прошлом году, как спустили вас с лестницы, не из ваших ли карманов хозяйских конфет и изюма пять фунтов рассыпалось? - Это вы, Пётр Михайлович, вспомнили кадетский корпус. Вас ведь не зря прозвали изюмником! Видит князь - Андрей Платонович за словом в карман не лезет, замолчал и надулся. Марья Алексеевна ещё пуще любезничает, Иван Иванович ничего не заметил, остальные гости - тем более. Князь Мишель на Полину смотрел, дядя - князь - на кулебяку, Анечка поглядывала тайком на любовное письмо от Владимира. Все при деле, никто не мешает. Андрей Платоныч приободрился, и подумалось ему - лысина Петра Михайловича для рогов прекрасно подходит. За княгиней ухаживает: - Позвольте, Марья Алексеевна, положу вам варенья на булочку. Ватрушки недурственны, хотя с вашими не сравнить. Полина-трещотка всё Варваре Степановне доложила: - Кавалер-то ваш с княгиней амуры собрался крутить! - Всё ты врёшь! Это просто дворянские штучки. - Сама слышала, говорит, у неё булочки пекут лучше ваших! - Лучше моих?! - Варвара стала от гнева зелёная. - Ах, охальник! Мухоморами накормлю! Полька, глаз не спускай! Полину учить не надо, она с соседскими слугами в дружбе - и именины справить, и детей окрестить, и языком почесать - всё вместе. Проведала девушка, когда князь - на охоту, а княгиня позвала гостя. Варвара Степановна совсем осерчала, и письмо пишет: «Дарагой сиятельный князь! Вы на охоту - и к вам охотник, а дичина - благаверная ваша супруга! Не терпите пазорищща, отдерите мерзавку, и печкой её, и о печку, и за шиворот, и за космы! Дабражалатель». Отправила Варенька мальчишку с запиской и пригорюнилась. Попадётся Андрей Платоныч под горячую руку - косточек и синяков не пересчитает, а то и похуже что с ним ревнивый муж учинит. Какой из него после жених будет? Нет, надо спасать, заодно пусть благодарен будет, изменщик! Побежала Варенька к Долгоруким. Слуги её не пускают - что за беда? Всех растолкала, двух лакеев выбросила в окошко, в гостиную вбежала и кричит: - Караул! А в гостиной на диване Марья Алексеевна с Андреем Платонычем сидят рядышком, только что напились кофе и милуются. Варвара им: - Князь у порога! Егеря дом окружили! Сейчас в трубы трубить станут, никто живым не уйдёт. Голубки перепугались: - Спаси, Варенька! - То-то же! А ну, надевай, любезный друг, сарафан, на голову - платочек, будешь девчонкой с кухни моей! - А усы? - жалобно пискнул Андрей Платоныч. - Прикрой, будто зубы болят. Еле управились - князь тут как тут. Все занавеси содрал, шкафы, сундуки переворошил, под кровать сам заглянул - никого нет. Варвара покрикивает: - А на чердаке? Антресоли? Кладовка, чуланчик? Пётр Михайлович никого не нашёл, досаду на Варваре срывает: - Что раскомандовалась, не на кухне! - по шее получил и затих. Варвара Степановна, гордая, привела кавалера в дом Корфов, внушение строгое ему сделала: - Зачем ходил к Долгоруким? - Да так, собственно, Петру Михайловичу досадить. - Ну тогда извиняю. Смотри у меня! - скалкой погрозила ему и отпустила. --- Марья Алексеевна и мужа проучить рада, и кавалера терять жаль. Женщина решительная, пылкая, стала придумывать, как половчее устроить другое свидание. Только и Пётр Михайлович не зевал. Подарил жене соболью шубу, серьги с бриллиантами каждый с ноготь - извиняется за зряшные подозрения. А вечерком, за ужином, между прочим ей: - Душенька, как бы мошенник не обокрал нашего соседа Ивана Ивановича. Мне вот написали из Санкт-Петребурга - промотался, растратчик. Никакого имения не покупает, ищет только глупцов, что ему в долг поверят. Но ты ведь у меня умница, Машенька, сразу раскусила негодника. Вспомнила княгиня кухаркино хвастовство - а на мужа больше зла не держала, рассердилась на Андрея Платоновича: - Так он у меня хотел деньги выманить! И с другой сбежать! Пётр Михайлович довольно кивает. - Негодяй! Не спущу! - грозит княгиня кулаком в сторону корфовского поместья. Думает Марья Алексеевна, как проучить негодяя, на весь свет ославить его. Помощь нужна. Отправилась её сиятельство тайно к соседу, на кухню зашла и говорит Варваре Степановне: - Доброе утро, Варенька! Толстуха чуть скалку не выронила - с чего это вдруг княгиня ласково улыбается? Не такой у неё характер... А гостья своё гнёт: - Научила бы ты, Варенька, мою Маланью печь пирожки! А то только такие жулики, как господин Забалуев, их хвалят, перед порядочными гостями стыдно. - Андрей Платоныч горелые малашкины пирожки хвалит? - И горелые, и недопеченные! Чего не сделаешь, когда денег в долг взять охота! - Так он же богатый! - Ветром в карманах! - Мошенник! - Проучить его надо! - Проучить... А за кого мне тогда замуж идти? - закручинилась Варенька. Марья Алексеевна новыми серёжками покачачала, стала добрая: - И, голубушка, получше отыщем тебе жениха! Взять хоть Ивана Ивановича - чем не пара тебе? - Барон? А и вправду, весь дом на мне держится, пора и в гостиной хозяйничать! Вмиг столковались княгиня с кухаркой. Марья Алексеевна наведалась в гости к Ивану Ивановичу, чай пьёт, ушки настороже. Старик жалуется ей потихоньку: - Я Анечку совсем уж просватал, да Варвара противится! - Ссоры в доме - большая беда, но воспитанница должна Вас слушаться! - Так ей и Варвара - как мать родная, бедная девочка совсем запуталась, вздыхает и плачет. - Может, она ни за одного жениха не хочет идти? - Чем плох князь Мишель? За кого же её отдавать? Не за Володьку же, наглеца! - Почему бы вам самому на ней не жениться? Иван Иванович уронил чашку, обжёгся чаем, на стуле подпрыгнул и призадумался. - А ведь верно, Марья Алексеевна, верно, соседушка, как это я не догадался?! - Вы только заранее ей не говорите - она не поймёт своего счастья, чего доброго, Варваре пожалуется. - Ох... - поёжился Иван Иванович, предчувствуя выдранный клок бороды. - Как же быть? - Прикажите ей убежать, будто бы с князем Мишелем, а в церкви сами появитесь. Она от радости и не заметит, как вас обвенчают. - А уж как я мою девочку лелеять и холить стану, какие бриллианты ей подарю! - барон закатил глаза и разомлел. Усмехнулась княгиня старому пню, чай допила и Варваре похвасталась: - Главное, довести дурака до церкви, там уже не отвертится! А ты прикажи девчонке убежать с доктором, и никаких отговорок не слушай. --- С Варенькой Марья Алексеевна дело устроила, и к Забалуеву. - Ах, Андрей Платоныч, муж с меня глаз не спускает! Как же нам быть? - смотрит на него нежно. - Марья Алексеевна, душенька, я ради встречи на любой подвиг готов! - любуется кавалер на серёжки. - Иван Иванович воспитанницу отдаёт замуж. Я обещалась быть матерью посажённой. Варвара за меня справится, вы, любезный мой друг, наденьте подвенечное платье невесты, фату, и никто нам не помешает! Проведём Петра Михайловича в лучшем виде. Андрей Платоныч испугался сначала, но бриллиантовый блеск всю осторожность затмил. Была не была - согласился. --- Иван Иванович Анечке убежать с молодым князем велел, Варвара - с доктором Штерном, а девушка любимому написала. Опекун Анне сказал: - Ни о чём не беспокойся, на закате карета тебя будет ждать у зелёного дуба, в карете - Марья Алексеевна, а жених - в церкви. Аня, конечно, приходить и не собиралась, а Полина про себя рассудила: не пропадать же жениху зря. Раздобыла фату, почерком барышни накропала записку и назначила встречу у другой церкви. Доктора Штерна Варвара вызвала в третью. Княгиня легко догадалась: девчонку там можно не ждать, она о себе позаботится. Пусть при всём честном народе осрамится Андрей Платонович. --- Ночью уезд праздновал Ивана Купалу - костры, суета, толкотня. После таких развлечений долго потом народ разбирался - кто же на ком женился, а кто только должен жениться. Девушки нарядились в венки и затеяли беготню по туману. Одни своё счастье поймали уже, другие загадывали и ловили. Анна с Владимиром мешкать не стали - ещё вовсю горели костры, когда парочка поцеловалась у алтаря. Не упустила и Полька удачу. Князь Мишель на Анечке жениться совсем не хотел, да дядя грозился наследства лишить. Узнал жених в церкви Полину - рослую, румяную, статную, до того обрадовался, что позабыл всё на свете, обвенчался с красавицей и собрался на седьмое небо с ней вместе. Иван Иванович от одной мысли о свадьбе с Анечкой пребывал на седьмом небе. В церковь приехал щёголем, вошёл под расписной свод - а там Варвара Степановна! В одной руке - свеча, в другой - сковородка. Марья Алексеевна, змея, улыбается, а уж Пётр Михайлович-то соседу удружить рад! Ружьё прислонил к стенке и косится то на него, то на друга старинного. Некуда не деться Ивану Ивановичу - только с Варварой венчаться и себя утешать - теперь кухарку не сманит никто. Вышли немолодые молодожёны из церкви, а навстречу им непослушные дети. - Поздравляю вас, батюшка, и вы нас поздравьте! Теперь Анечка вам - настоящая дочь, а мне - супруга законная, - Владимир смотрит на отца и смеётся. Надулся старик: - Ну так вместе и уезжайте, неблагодарные! А наследство я отпишу... - Нет у вас никакого наследства, одни долговые расписки. Имение, дом - всё заложено. А я, батюшка, получил за службу награду, выкупил наше поместье - моё оно, и Анечка тоже моя. Но не тревожьтесь, мы вас не выгоним. Делать Ивану Ивановичу нечего - благословил сына с невесткой. - Поспешим, дорогие соседи, нынче ещё одна свадьба! - торжественно произнесла Марья Алексеевна Все удивляются, но любопытно. Княгиня уверенной поступью прошла по знакомой тропинке. Остальные - за ней, в отдалении. Андрей Платоныч в закрытой коляске подъехал, а выйти боится - вдруг попадётся кому-нибудь на глаза в таком виде. Уже порывался удрать, как появилась княгиня, покачивая серёжками: - Идём в церковь скорее, муж за нами следит! Ушла в пятки душа у бедняги, опустил он вуаль на лицо и вошёл в храм. Жених уже ждал. Доктор Штерн, довольный собой, княгиней, невестой, приданым и новыми лаковыми штиблетами, приосанился, улыбнулся, подал священнику знак - мол, венчайте. Гости один за одним зашли в церковь - переглядываются, не понимают. Вдруг доктор Анну увидел рядом с Владимиром. Что такое? Наваждение или обман? Руками замахал, сорвал с «невесты» фату и обомлел. Смотрят дуг на друга два лысых, слова сказать не могут, а Марья Алексеевна пропела медовым голосом: - Что это вы, Андрей Платоныч, за шутку здесь учинили? Не гром грянул в Двугорском уезде, а хохот. Задрожали стены деревянной церквушки, слетели вороны с креста, сам собой зазвонил колокол, ветер ворвался в храм и погасил свечи. Собрались тучи, заслонив звёзды. Лукавая темнота спрятала поцелуи влюблённых, смех злорадства, краски стыда, поглотила бежавших – кого к счастью, кого от позора, поздоровалась с Иваном Купалой и пожелала всем доброй ночи. Княгиня схватилась за уши - а серёжек-то нет! КОНЕЦ